Источником, который побудил меня высказаться, стало определение суда от 01.09.2021 по делу А68-3921/2019 (310-ЭС21-6469). Суть его такова. В ходе дела о банкротстве финансовым управляющим было направлено в суд заявление об утверждении Положения о порядке, условиях и сроках реализации имущества должника – в частности, автомобиля.
Судами трёх инстанций было утверждено Положение в редакции финансового управляющего, но с учетом возражений должника, который настаивал на необходимости разместить в тексте этого документа сведения об обременении автомобиля залогом в пользу держателя залога – кооператива. Попутно была определена начальная цена продажи транспортного средства.
Возражая против требований об обременении, изложенных в данном заявлении, финансовый управляющий сделал акцент на том, что требование кооператива в реестр включено не было. По его мнению, именно по этой причине спорное имущество не может быть выставлено на продажу как обремененное залогом.
Как член союза арбитражных управляющих я обратил бы ваше внимание на то, что, отклоняя упомянутый довод, суды трёх инстанций отметили следующее:
В такой ситуации позиция Верховного суда была крайне важна.
Тяжба между финансовым управляющим и должником по существу сводилась к вопросу об обременении в отношении спорного транспортного средства, а также возможности его реализации с учетом сохранения суммы залога после продажи.
Как правило, при банкротстве физических лиц используется такой правовой подход. При реализации имущества в рамках торгов в ходе дела о банкротстве организации третьи лица утрачивают права на данное имущество, и покупатель становится обладателем объекта торгов, свободного от любых правовых притязаний.
Одновременно, принимая решение о сохранении залога, суды сослались на разъяснение п.18 Постановления 58, смысл которого сводится к тому, что не связанные с осуществлением бизнес-деятельности и не заявленные в ходе дела о банкротстве предпринимателя требования сохраняют юридическую силу и после того, как конкурсное производство оказывается завершенным. При продаже объекта залога именно сохранение основного обязательства является причиной того, что сохраняется и право залога. Эта информация, напомнил бы я, отражена в документах, определяющих условия проведения открытых торгов.
Упомянутые разъяснения увидели свет в 2009 году в рамках существовавшего на тот момент правового регулирования – а им не предусматривалась возможность банкротства граждан по обязательствам, непосредственно не связанным с их предпринимательской деятельностью. В той ситуации в случае, когда кредиторами не были заявлены соответствующие требования, естественным последствием банкротства ИП являлось сохранение его рядовых гражданско-правовых (не связанных с предпринимательством) долгов, установленных в рамках проведения процедуры несостоятельности.
Впоследствии возможность банкротства гражданина, в том числе по долгам, не связанным с его предпринимательской деятельностью, была регламентирована законом РФ от 29 июня 2015 г. №154-ФЗ.
По завершении расчетов с кредиторами гражданин согласно п.3 ст.213.28 закона о банкротстве освобождается от исполнения требований кредиторов, в том числе не заявленных в рамках дела о банкротстве. Таким образом, разъяснения, изложенные в п. 18 Постановления № 58, были, как я полагал, неправомерно применены судами к отношениям, которые возникли уже после вступления в силу федерального закона от 29 июня 2015 г. №154-ФЗ.
Правила правового регулировании, действующие в настоящее время, регламентируют последствия реализации заложенного имущества в рамках дела о банкротстве гражданина, и они таковы:
Залоговый кредитор, который в силу разных причин не заявил о своих требованиях в деле о банкротстве, утрачивает права в отношении спорного имущества и не вправе претендовать на получение средств, которые были выручены в результате его реализации. Таким образом, выпущенные по делу судебные акты были отменены, а в отменённой части в удовлетворении требований заявителю отказано.
Оставьте заявку и менеджер свяжется с Вами в течение 10 минут.